| 09.04.2010 |
|
09.04.2010 |
Фотограф: Александр ГОНЧАРЕНКО
В Научно-образовательном центре Казахстанского филиала МГУ имени М. Ломоносова «Достык — Дружба « состоялась встреча с Бахытом Каирбековым — поэтом, кинорежиссером, сценаристом, заслуженным деятелем РК, членом Союза писателей Казахстана. Бахыт Каирбеков представил свои документальные фильмы, уже известные и признанные зрителями, посвященные этнографии и культуре казахов, творчеству Абая ( «Казахская юрта», «Дневник эпохи», «В поисках собеседника» и др.). В течение двух часов автор общался со студентами.
Поэта обвинили в эротизме
— Чем я занимался и над чем работал? Мы создали проект «Девятая территория мира «, который снимали в экспедиции по Казахстану. Объездили четыре области, создали 30 серий. Один из государственных телеканалов показывал их, правда, не называя самого проекта. Было желание, чтобы зритель видел периодически серию за серией.
В последнее время я превратился в «книжного червя «, читаю, пишу книгу «Под вечным оком Тенгри». Хочу составить работу о степных поверьях, без них трудно понять менталитет казахского народа. Наше поколение плохо знало родной язык, не было литературы, фильмов, а идея написания книги пришла 15 лет назад. Тогда создал труд, пролежавший столько лет, и сейчас дополняю его. Пишу для детей, поэтому процесс идет медленно, ведь им не расскажешь сухим языком о спорных исторических моментах. Даже о празднике Наурыз существует столько версий! Ребенку нужно показать золотую середину, чтобы все было понятно, и каждую строчку приходится уточнять. В советский период вышли три сборника с олимпийской амплитудой — раз в четыре года, тогда было трудно издаваться, да и сейчас мои книги выходят редко. Мне повезло с двухтомником поэзии, история его любопытна тем, что долгое время я не издавался — не до стихов было в начале 90-х годов. Я тогда на деньги, которые были выделены, снимал фильм к 150-летию Абая «В поисках собеседника « по словам-назиданиям поэта и сразу за ним снял «Язык любви « — песни Абая. Эти фильмы должны были показать в Париже на праздновании юбилея, организованного ЮНЕСКО, но работы забраковали, потому что даже спустя 150 лет слова Абая нашли слишком горькими.
Я не пытался что-то придумать, вышел на улицу с камерой, снял первых нищих, первые толкучки, когда люди выносили все на продажу, — не на что было жить, и многие уезжали, толпились в очереди возле посольств. Показать фильм сейчас, к сожалению, не могу — его запретили. Остались только негативы.
Когда ленту обсуждали наши известные режиссеры, один сказал: «А кого интересует, что Бахыт Каирбеков хочет уехать за рубеж? « В кадре я лишь произнес: «Была бы возможность, я бы уехал! « Но в титрах далее указано: текст Абая Кунанбаева. Цитировал поэта!
«Слова назидания « построены в форме вопросов и ответов. Я спросил нищего на улице, что ему дороже: томик Абая или 20 тенге с изображением поэта? Он выбрал денежку. Фильм запретили, в его тени закрыли второй. Меня уличили в эротизме. Хотел показать Абая по его песням, стихам как великого суфия, а в суфизме возлюбленная — образ Бога, и самый великий момент для суфия — раствориться в Боге, подобно мотыльку, сгорающему в пламени свечи. Надо отпечатать копию заново, коплю деньги — на «Казахфильме « есть негативы. В трудное время занимался разными делами. Стихами не заработаешь, и я писал сценарии, чего раньше стыдился, а сейчас можно говорить об этом спокойно. Принял участие в презентации Астаны в роли сценариста. Потом ко мне стали обращаться с неожиданными просьбами, пригласили в Павлодар презентовать мечеть. Мы придумали гимн, флаг, символику. Хозяева решили посмотреть мои два фильма об Абае. После просмотра — тишина. Еще раз поставил видео. Выяснилось, что эти люди — прямые потомки поэта. Прошло время. Один из спонсоров предложил мне издать стихи в благодарность за то, что я помог перевести его книгу, и дал деньги на бумагу, после чего исчез. Двухтомник появился благодаря родственникам Абая: они дали недостающие средства на книгу.
Книга вышла. В полиграфиздат я приехал на стареньком «Москвиче «, шел пушистый снег (что является хорошей приметой). Здесь мне выдали книги: грузчики выбрасывали пачки по конвейеру, которые падали на землю в снег. Я плакал от радости и ощущения одиночества. Загрузил «Москвич « и медленно выехал, размышляя, что все нужно поднять на второй этаж квартиры. С тех пор эта книга доживает свой век у меня дома, с 1998 года. Мне предлагали сдать ее в магазины на продажу, но я решил: раздам стихи тем, кто будет читать. В сборник вошли переводы, сценарии и дневники. И знаете, этот жанр пошел в народ! Они показывают атмосферу, в какой жил автор, как создавались работы.
Евразийство — в крови
Эльза Дильмухамедова — единственный казахстанский режиссер, занимающийся научно-популярным кино. Эльза одна из первых подняла эту тему в кино и сняла картину «Я — евразиец « — о Льве Гумилеве. Ей повезло: она застала его живым. Сильная, умная женщина, она когда-то брала интервью и у Николая Рериха. В картине впервые до евразийских проектов поднимался обозначенный вопрос.
Евразийство у нас в крови! Сейчас идет пересмотр истории, стало понятно, что не было татаро-монгольского ига, а иногда высказываются предположения вплоть до того, что скифы — русские. В какой-то переломный момент истории для страны характерно метание из крайности в крайность. На самом деле все устоится, и придет золотая середина. Общая история наших народов настолько слита, переплавлена в едином пространстве, и делить ее на определенные исторические победы и поражения неперспективно, в этом плане куда более интересно, когда находятся общие корни родства. В Москве удивлялись, как казахи красиво поют русские песни, а почему нам так не петь, если равнины созвучны просторам степи!
Однажды пригласили в школу рассказать о тюркизмах. Помню глаза детей. Говорил им о том, что они употребляют много тюркских слов в жизни, например: башка, штаны, каблук и т. д. У меня есть целый сериал о народных обычаях, а это было время, когда про обычаи мало кто мог сказать и мало кто их соблюдал. Пытался реконструировать обряды, боялся критики. Но пока этого не случилось, называют сериал учебником.
Бабушка с детства учила, что нельзя проливать молоко, стоять прислонившись к дверному косяку, нельзя наступать на порог. Все вещи, которые она передала мне, пытаюсь понять и рассказать другим. К примеру, о двери. Она есть граница между миром жилым и космическим. Стоять на границе — подвергать себя опасности с двух сторон, где идет борьба добрых и злых духов. В фильмах фантастических проходят сквозь стену и двери. А порог считался святым — местом хранения последа. Повитуха прячет его под порогом юрты, зная, что никто не наступит, ведь сделать это значит пожелать этому дому зла, оскорбить его. Это только враг может прийти и наступить. Послед символизирует сакральную, скрытую жизнь человека, если кто-то украдет или узнает, где он спрятан, воспользуется этим и повлияет на судьбу обладателя. Поэтому, чтобы этого не произошло случайно, порог у юрты делают высоким, вы поневоле его переступаете. В юрту надо входить с уважением, в поклоне, поэтому вход сделан так, что вы наклоняетесь. Высокая поэзия традиций, не навязывая, не говоря, приглашает тебя соблюсти обычай. Поэтика творчества
— Спрашивают, как пишу стихи. Я их не пишу, записываю. Говорю ученикам: «Вы должны быть здоровыми! « Они не понимают. Объясняю: чтобы родничок, макушка не зарастала, нужно быть чистыми в помыслах, не копить обид, гнева, ненависти — вот что такое быть здоровым и, помимо этого, владеть литературным ремеслом. Когда придет вдохновение, вы должны быть готовы, как инструмент. Представьте, из чего состоит лампочка. В ней тоненькая проволочка, и когда идет ток, она загорается и освещает всех. В такой момент я озарен — через меня прошло что-то.
Расскажу случай в общежитии, когда на первом курсе я, еще молодой, играл на гитаре, пел в комнате. Чувствую, за дверью кто-то стоит. Открываю, а там — странный персонаж: как кот Базилио, в черных очках, с палочкой. «Вы поете Есенина! Можно еще послушаю? « — спросил он. Я пригласил его, он вошел, вынул бутылку вина и начал пить. Это был автор «Баллады о прокуренном вагоне « Александр Кочетков. Мы мало знаем о его других стихотворениях, а вот это вобрало в себя многие его качества, мироощущение.
В юности мне нравилось писать ночью, ощущать, как спит город, а ты, будто божество, летишь над домами и вопрошаешь: «Чего спите, люди? Меня ведь озарило! « А утром читаешь написанное и думаешь, как же ты это написал?
Но это время проходит, приучаешь себя работать. Меня редко осеняет в четыре часа утра. Я не пытаюсь фиксировать, когда приходят стихотворения. Советую накапливать чувства, переживания, не бояться этого, потому что кто-то себя бережет или, наоборот, людям кажется, что с ушедшей любовью жизнь закончилась. Многие молодые поэты кончали жизнь самоубийством в раннем возрасте. Человек не должен бояться переживать самые тяжелые и самые счастливые ситуации.
Когда человек находит в стихотворениях то переживание, которое он пережил, тогда ваши сравнения ему понятны. Если этой точки вы, как в иглоукалывании, не нашли, как бы ни приводили красивые сравнения, читатель не проникнется текстом. Вы должны быть богаче других людей на все виды переживаний, если грубо говорить, это такая таблица Менделеева эмоций.
Я от природы жизнерадостный человек, люблю жизнь, хотя у меня были моменты разочарования, пессимизма. Сейчас я, зная о том, что смерть всегда рядом, особенно когда уходят твои сверстники, друзья, вижу в жизни больше хорошего.
Фактор языка
— Это составной компонент культуры. Могу писать на казахском языке, но я обучался долго и серьезно русской и зарубежной литературе, ассоциативный ряд в поэзии пробуждается из этих слоев. Мой отец, Гафу Каирбеков, — народный поэт. Он отрицательно относился к тому, что пишу стихи и снимаю кино. Не хотел пускать в Москву, но приехал на защиту. После того как я успешно защитился, повел в ресторан, где бывал Пушкин, со словами: «Мне сказали, что ты поэт! « У меня не только память, но и робость перед ним. Ведь отец был человеком энциклопедических знаний, и сейчас, когда живу, пишу, мне его очень не хватает.
